Противодраконья эскадрилья - Страница 59

Человеческая часть экипажа вела себя поспокойней – штурман Виритус и десять человек матросов уже давно привыкли к диким и просто занимались своими делами. Они как обезьяны скакали по реям и постоянно поправляли такелаж.

Что касается ушастых пассажиров, то Гобой медитировал на носу корабля, а его сынок как обезьяна носился по реям вместе с юнгой. Меня немного удивил отказ Тири работать над слезоточивым дымом в паре с эльфом, но я решил не влезать не в свои дела. Да и Гобой не проявил к этим экспериментам ни малейшего интереса.

Единственным, кто загружался мыслями стратегического плана, был Медведь. Ну и еще Утес, наконец-то воссоединившийся со своим кумиром. Медведь чувствовал его напряжение и тоже ходил хмурым. При погрузке он меня не отвлекал, видя, сколько разного оборудования мы заносим на борт, и понимая мою занятость. Но как только мы вышли в открытое море, он пришел за ответами на накопившиеся вопросы. Я как раз направлялся в выделенную для Тири каюту, когда он подловил меня и увлек к борту корабля. Турбо, который старался вообще на палубу не выходить, словно что-то почувствовал и выскочил откуда-то как чертик из табакерки.

– Вождь, мы ведь плывем не на помощь моему народу?

– Да, Медведь, мы возвращаемся к гномам.

– Я так и понял, когда ты забрал у меня «слезу», – проворчал гном, у которого этот камень пришлось выдирать силой.

– Но они там умирают! – еле сдерживая себя, отмахнулся от гнома дикий. Он хоть и остался верен клятве, но, похоже, хранил спокойствие лишь в надежде, что я помогу его родичам.

Я буквально спиной почувствовал появление Карпа.

Интересно, кого поддержит мой телохранитель, если все пойдет по самому худшему сценарию? Да что за бред лезет мне в голову?!

– Ты прав, но если мы поторопимся и явимся туда неподготовленными, то умрем вместе с ними.

– А гномы-то нам чем помогут?

– Долго объяснять, но ты должен знать, что поездка к гномам – это еще не все, нам предстоит долгая подготовка. Может даже случиться так, что мы никого не спасем.

Медведь от каждого моего слова мрачнел все сильнее.

– Ты мне доверяешь? – спросил я у старого друга, вид которого начал меня пугать. Хорошо, что рядом не было Утеса, у того с выдержкой еще хуже. – Я хоть раз бросал своих в беде или спасал себя ценой жизни других?

Вопросы, которые я вколачивал в сознание дикого, как гвозди, были немного не в тему, но должны вызвать нужный мне отклик.

– Не было такого, – рыкнул напрягшийся Медведь.

– И не будет. Те, кто ушел домой, для меня по-прежнему братья. Оступившиеся, обидевшие меня, но братья. Я не оставлю их в беде, но буду действовать так, как считаю правильным. Так, как делал всегда. Ты веришь мне? – спросил я у нависшего надо мной звероподобного воина, глядя ему в глаза и отбросив малейшие опасения.

– Верю.

– Ну тогда не мешай и займись бойцами, – тут же сменил я тон на более сухой и строгий. – Не то они от безделья корабль на щепки разнесут.

Медведь кивнул, двинул себя кулаком в грудь и ушел вымещать нервное напряжение на подчиненных.

– Я чуть не обделался, – тихо сказал гном. – Он таким не был, даже когда мы его сняли с цепи на тальгийской галере. Ты что, вообще ничего не боишься?

– Ага, нашел смельчака. Еще пара минут, и мы стирали бы портки вместе. Пойдем посмотрим, что там творит наша ведьма, заодно выпросим у нее что-нибудь успокоительное.

Этот разговор действительно дался мне нелегко, потому что назрела узловая точка в наших не самых простых отношениях с дикими. Они легко читались и поддавались манипулированию, но стоило помнить, что любое действие рождает противодействие. Это правило работает как в физике, так и в психологии. Манипуляция накапливает в подсознании напряжение и раздражение. Так что рано или поздно образуются такие вот узлы, которые нужно своевременно развязывать. Не будешь готов к этому, и узел порвется, разрушая всю сеть долго выстраиваемых отношений.

Судя по тому, что мы с Турбо унюхали, едва подошли к каюте Тири, она разошлась не на шутку. Воняло так, что глаза слезились и хотелось выбежать на палубу. Судя по звукам, внутри кого-то вырвало.

Я вытащил из кармана платок и, прижав его к носу, нырнул в низкий проем. Были опасения, что сейчас придется кого-то вытаскивать на свежий воздух.

Все оказалось не так уж печально. Рвало нового ручного песика Тири. Правда, этот – низенький, коренастый, с огненно-рыжей шевелюрой и веснушками – был не таким задохликом, как предыдущий. И все же его крепости не хватило, чтобы выстоять под напором газовой атаки.

Как ни странно, Тири оказалась в полном порядке, правда, выглядела импозантно. Она надела шлем от боевого скафандра и задорно смотрела на мучившегося ученика сквозь чуть розоватое стекло.

– Тири, прекращай, – просипел я и закашлялся.

Ведьма тут же щелкнула пальцами, и воздух в комнате завертелся вокруг нее легким вихрем, а затем весь дым вылетел сквозь открытый иллюминатор. Выглядело это эффектно, жаль, что в бою было бесполезно.

– Что это за дрянь?

Тири сняла шлем и тряхнула волосами.

– Ну ты же сам просил сделать дым, от которого люди будут кашлять и лить слезы, а фильтры помогут дышать. Вот, кажется, получилось.

– Да уж, результат налицо, – хмыкнул я, покосившись на ученика, все еще пытавшегося отдышаться. – Только я не говорил, что нужно сразу проводить испытания на людях.

– А почему нет?

– Потому что этот паренек слишком ценен, чтобы потерять его во время опытов, да и вообще, прекращай относиться к людям как к кускам мяса.

– А это не так? – с вызовом бросила ведьма.